– Здорово, – подтвердил Берендей. – А Казбич их не слопает?
– Не, – ответил Сергей. – Они уже выяснили, кто главный. Больше драться не должны.
– Посмотри еще! – Семена окрылил успех. – Барклая или вот Черныша!
Берендей отшатнулся, как будто Семен его ударил.
– Что? Не хочешь? Чего ты так?
Берендей не был готов к такому удару, но взял себя в руки:
– У меня был пес, Черныш. Его убил медведь. Третьего дня.
Семен обнял его за плечо и потряс.
– Ничего. Ничего, парень. Мы убьем его. Завтра.
– Нельзя говорить про медведя «Убьем». Примета такая. Завалим. Возьмем. Только не убьем, – поправил Берендей. Впрочем, сам он не боялся таких слов. Может быть, напрасно.
Семен понимающе кивнул.
Берендей осмотрел их оружие. Ножи они купили накануне, все одинаковые, впрочем, как и карабины. Не самые дорогие, но вполне добротные. Только, похоже, стрелять из карабинов им еще не приходилось. Он терпеливо показал каждому, как их перезаряжать, и даже устроил что-то вроде тренировки.
– Вы непременно завтра хотите пойти? – спросил он у Семена.
– А чё тянуть? – не понял тот.
– Да потренироваться бы, пристреляться. Ребята вообще-то стрелять умеют?
– Еще как! Семь человек нас, кто-нибудь да попадет!
Берендей вздохнул. Если бы все было так просто! Если медведь на них поднимется, двое из них, как положено неопытным охотникам, испугаются и побегут. Еще двое начнут палить куда попало – хорошо бы не друг в друга. А сам он выстрелить не сможет, в этом он уже не сомневался.
– А лыжи у вас есть? – на всякий случай спросил он.
– Не… Про лыжи мы что-то не сообразили…
Берендей сплюнул.
– Там снегу по колено. Охотничьи нужны лыжи. Толстые такие, широкие. С петлей вместо крепления.
– Да? – озадачился Семен. – И чё делать?
– Есть здесь лыжи. Четыре пары есть. И у меня еще две возьмем. Так вы ж на них ходить не умеете!
– Ничего! Как-нибудь, – Семен почесал в затылке, видимо вспомнив, как шел по лесу, когда они нашли Ивана.
Гости снова собрались в общей комнате за столом.
– А не погреться ли нам чем-нибудь покрепче чая? – Семен потер руки.
«Бойцы» радостно зашумели.
– Будешь, Егор?
Берендей покачал головой:
– И вам не советую. Серьезно не советую. Это не ручной медведь для царской охоты. Надо выспаться и затемно выйти. Придется долго идти по лесу. А главное, если медведя поднимем, реакция нужна хорошая. Не простой это медведь, говорю вам.
– Да какая же охота без водки? – разговорчивого истукана звали Антоном. – Все нормальные охотники водку пьют.
– Ну, пусть нормальные и пьют. Если бы я вас на лося вел, сам бы выпил с удовольствием. А на медведя – не стоит. На этого медведя.
Берендей задумался: завтра эти люди будут всерьез рисковать жизнью, очень всерьез. Он не имеет права не предупредить их об опасности. И он не может говорить с ними о Тайне. Он тряхнул головой: будь что будет. Человеческая жизнь дороже всего остального.
– Я должен вам всем сказать. Вы мне можете не верить, я и сам не верю. Но запомните, на всякий случай. Старый охотник мне сказал, что этот медведь человеком может оборачиваться. Это, конечно, байки охотничьи, но во всякой охотничьей байке есть доля правды.
Кто-то рассмеялся, кто-то насупился. И никто не поверил. Разумеется.
– Только если встретите в лесу человека, незнакомого человека… Даже человека с ружьем – будьте осторожны: кто его знает? Старики больше нас в этой жизни понимают.
Он старался быть убедительным, он хотел напугать их. Но они не испугались. Может быть, зернышко сомнения он в них заронил? Берендей очень хотел на это надеяться.
– И еще. Я видел этого медведя. Если мы его поднимем, вы не должны удивляться и тем более пугаться. От вашего хладнокровия зависит ваша жизнь. Когда он встает на задние лапы, роста в нем больше трех метров. Это выше, чем потолок в этой комнате. Представили?
– Ну ничего себе! – Антон запрокинул голову и поглядел туда, где стена смыкалась с потолком.
– Он весит примерно семьсот килограмм. Когти длиной в два пальца. Представили?
– Да это монстр какой-то, а не медведь! – присвистнул Сергей.
– Да, это монстр. Голова примерно вот такого размера, – Берендей развел руки, – клыки с мой большой палец.
– Эй, чего ты пацанов пугаешь? – занервничал Семен.
– Я не пугаю. Я хочу, чтобы они сегодня знали, что это такое. Потому что, когда он поднимется, пугаться будет поздно, надо будет стрелять. Поэтому сегодня ночью постарайтесь представить его как можно страшней, чтобы завтра он вам таким не показался.
– Так ты что, преувеличил? – не понял Антон.
– Нисколько.
– А куда стрелять?
– Чтобы подранить – в тело. Куда попадешь. А чтобы завалить – лучше в голову. Можно в сердце.
– А где у него сердце?
– Есть такая байка… Проверенная байка. Медведь, когда поднимается, лапой сердце прикрывает, если видит, что в него целятся. И вот как только он лапу убирает, надо туда и попасть. Лучше в голову стреляйте. Надежней. Но бывали случаи, когда с большого расстояния пуля медведю череп не пробивала. Только с близкого.
Леонид охотился в Белицах, но старался долго там не задерживаться: его как магнитом тянуло к дому берендея. Он ненавидел этот дом и хотел его. Леонида раздражало в нем все – и собака, от которой он быстро избавился, и крыльцо, и старый сарай, и изгородь, совсем не похожая на приличный забор. И баня, в которой мыльная совмещалась с парной. Его бесило все, но он желал этого, как чужую жену, любящую своего мужа. Он хотел победы, завоевания и обладания. А там – можно посмотреть, пригодится оно ему или нет.
Мальчишка оказался непрост. Он не только быстро бегал, но и отлично стрелял. Егерь! Когда берендей в первый раз направил на него ружье, через форточку, Леонид испугался. Он первый раз испугался в медвежьем облике. Даже шабашники с бензопилами не напугали его, он лишь поступил осторожно и осмотрительно, не связываясь с ними.
Но мальчишка не выстрелил! Тогда Леонид еще не понял, почему. Он почувствовал, что двустволка нацелена ему в глаз; с двадцати шагов берендей не мог промахнуться. Но он не выстрелил! Он его напугал и прогнал. Но Леонида это лишь задело и раззадорило. И желание убить берендея только усилилось.
