Он накинул ватник.
        – Я с тобой, – Андрей вскочил.
        Берендей застонал и хлопнул ладонью по коленке:
        – Вот только тебя мне и не хватало. Для полного счастья.
        – Я все равно пойду с тобой, хочешь ты этого или нет! – глаза парня сверкнули.
        Берендей покачал головой и скрипнул зубами.
        – Черт с тобой. Одевайся. Пока я сарай открываю.
        – Зачем? Поехали на моей машине!
        Эта идея показалась Берендею неплохой. Впрочем, на мотоцикле он чувствовал себя уверенней.
        – А если я ее разобью? – спросил он.
        – Да и хрен с ней! – удивился Андрей.
        Конечно, папа с мамой еще купят, чего жалеть…
        Андрей оделся быстро и, пока Берендей запирал дом и кидал на заднее сиденье лыжи и ружья, включил мотор «ситроена». Но пересел на пассажирское место.
        – Сперва на кордон заедем, – Берендей выехал из двора, – там Семен мне визитку оставил, надо его вызывать. Если он успеет этого ненормального догнать раньше, чем медведь.
        Он ударил по газам и почувствовал, как машину повело.
        – Черт, скользко-то как…
        – А где ты так ездить научился? У тебя же нет машины? – спросил Андрей.
        – Я в армии два года МАЗ водил. Я тебе скажу, это поинтересней, чем на легковушке ездить.
        Берендей затормозил перед охотничьим домиком и развернулся:
        – Я сейчас, жди здесь.
        Семен не соврал: его визитка лежала на столе в общей комнате – черная с серебряным тиснением, из пластика. Берендей сгреб ее в кулак и выбежал во двор, но вовремя вспомнил, что надо бы прихватить теплой одежды: в охотничьем домике всегда валялись старые куртки и ватники. Нахватав целый ворох зимних вещей, Берендей вернулся к машине и сказал, усаживаясь на водительское место:
        – Ну, теперь поехали догонять этого придурка.
        Он не глушил мотора, поэтому сразу рванул с места. Отец не одобрял его пристрастия к быстрой езде, да Берендей и сам понимал, что так ездить нельзя. Но все равно любил скорость, особенно на мотоцикле, когда от ветра перехватывает дыхание и надо крепче сжимать руль, чтобы не стащило назад.
        – С тобой ездить, как на американских горках! – охнул Андрей и внезапно сменил тему: – Слушай, этот Скоробогатов – он же сволочь! Зачем ты за ним поехал? Пусть бы попробовал сам убить своего медведя!
        – Это не его медведь, а мой, – усмехнулся Берендей. – Во-первых. А во-вторых, про медведя нельзя говорить «убить». Примета нехорошая.
        – Он ведь не оценит, даже благодарности не почувствует, если ты его сейчас из лесу вытащишь.
        – Знаешь, – Берендей на секунду задумался, – человеческая жизнь дороже благодарности. И спасать ее надо иногда вопреки воле того, кого спасаешь. Даже если он и вправду хочет умереть.
        Машина начала вихлять, и Берендей на несколько секунд потерял управление. Была бы она заднеприводной, ему бы не удалось ее удержать.
        – Ты считаешь, человек не вправе распоряжаться своей жизнью? – спросил Андрей, ничего не заметив.
        – Нет. Не вправе. Ни своей, ни чужой. Может быть, я неправ.
        – А если ты не убьешь его, то он убьет тебя?
        – Не знаю, – Берендей хотел сказать, что никогда не был в таком положении, но потом вспомнил про Заклятого. Он и сам для себя еще не решил этого вопроса. Заклятого он убить хотел. Очень хотел. И не мог.
        Они быстро поравнялись с джипом. Скоробогатов, уже скрывшийся за деревьями, оставил фары включенными и направил их в сторону следов медведя, уходивших в лес. Берендей не стал останавливаться.
        – А… мы куда? – не понял Андрей.
        – Сейчас доедем до места, где позвонить можно. Недалеко. Минута туда – минута обратно.
        Объехав джип, Берендей опять прибавил газ, и «ситроен» снова поскользнулся.
        – Черт, мы так точно убьемся, – выругался он себе под нос.
        Когда в кармане завибрировал телефон, Берендей затормозил.
        – Приехали. Сетка появилась.
        – Откуда ты узнал? – не понял Андрей.
        – Мне сообщение пришло.
        Берендей вытащил телефон. Ему очень хотелось прочитать, что ему написала Юлька, но он удержался и достал визитку Семена. На ней было четыре номера; пока он решал, какой из них набирать, телефон заиграл мелодию, выбранную для него Юлькой в кафе. Он не смог не взять трубку, вышел из машины и захлопнул за собой дверцу: не хотел, чтобы Андрей слышал, о чем они будут говорить.
        – Я слушаю, – он приложил телефончик к уху.
        – Привет, – сказала Юлька, и Берендей стиснул мобильник в руке со всей силы. Он редко говорил по телефону. Оказалось, что слышать ее голос – это почти то же самое, что видеть ее. Ему немедленно захотелось оказаться рядом с ней, а когда он понял, что это невозможно, накатила такая тоска, что захотелось завыть.
        – Юлька… – выдохнул он.
        – Егор… – ответила она тихо. Так тихо, как будто хотела заплакать.
        – Юленька… Я не могу сейчас говорить… Я очень тороплюсь, – выдавил из себя Берендей, чувствуя себя последней дрянью.
        – Прости. Я хотела тебя услышать, – ее голос дрогнул.
        – Я… тоже. Я позвоню тебе. Я обещаю, я позвоню, как только освобожусь.
        – Позвони, даже если будет ночь, ладно?
        – Да, – он зажмурил глаза.
        – Тогда клади трубку первый. Я не могу.
        – Хорошо, – ответил он тихо.
        Берендей встряхнул головой. И нажал на красную кнопку. Скоробогатов, конечно, сволочь, но Юлька переживет, а Скоробогатов может не пережить.
        Он сел в машину и попросил Андрея:
        – Посмотри, я не очень разбираюсь. Какой из этих номеров мобильный?
        Андрей глянул на визитку:
        – Последний. С девятки начинается.
        Берендей кивнул и снова спросил:
        – Надо обязательно его в записную книжку записывать или можно просто набрать?
        – Просто набирай, – Андрей удивился. – Ты что, никогда не звонил по мобильному?
        – Неа. Я его купил три дня назад.
        – Для Юльки? – спросил Андрей и слегка изменился в лице.